dorimena

На молдавском его фамилия означала просто растущий по всему миру (кроме Крайнего Севера) фрукт. Пока он жил в маленьком городке на юге, это никого не смущало. Не смущало и редактора местной газетенки, куда он регулярно приносил свои стихи.

Это уже много позже, когда его начали печатать в питерских изданиях, он поспешил сменить свою на более благозвучную для русского уха фамилию жены. В городе шутили, что жену он выбирал по фамилии.

И уж, конечно, не смущало его многочисленных поклонниц. Общался он с ними в силу южного темперамента много и часто, предоставляя им самим решать возникающие после этого общения проблемы. Городок был маленький, время давнее, так что шушуканья и испорченных судеб хватало.

Со временем он выработал безотказный принцип – поселялся на недельку, а если повезет, на месяц, у очередной «подруги» на полном довольствии. Выбирать он их старался из «литературствующих», чем-то обиженных (иногда природой, иногда людьми, а часто всем вместе), комплексующих женщин. Женщинам этим труднее всего было справляться с проблемами. Как-то его приятели, хотя и не страдавшие повышенными требованиями к себе, устроили ему выволочку, но ... всегда находились женщины, готовые на все, лишь бы быть с ним рядом.

Уже будучи женатым человеком и отцом прелестной, по отзывам тех, кто успел с ней познакомиться, девчушки, он продолжал вести привычный образ жизни. А жена, окончательно потерявшая представление о нормальной жизни, разыскивала его и засыпала подарками очередную пассию, лишь бы та соглашалась изредка отвечать на вопросы о здоровье и настроении мужа.

К детям своим, как рожденным в браке , так и вне, был совершенно безразличен. Когда дочка, не справившись со своими проблемами, которыми пыталась поделиться с ним, спрыгнула с крыши высотного дома, он искренне недоумевал, почему ему выражают соболезнования, но когда сообразил, что из этого можно извлечь пользу, отправился в турне по старым местам и подругам.

- Никогда в жизни не стал бы знакомить свою жену с П., - вырвалось у мужа С. Но тут же задумчиво посмотрел на нее и сказал : «А тебя, вообще-то, можно».