(no subject)

Чувствую,не узнать мне кто такой А.А.Лебедев, и что еще он написал,кроме "Чаадаева".

орлик

Звали его Орлик. Он был среднего роста, у него были добрые фиолетовые глаза. Он сразу начал относиться ко мне рассеяно-покровительственно.

Когда мы останавливались в лесу, нервная овчарка Гея мчалась за хозяином, а мы оставались привязанные : Орлик с телегой к дереву - длинной веревкой, а я к телеге – ленью, навиваемой сентябрьским солнышком и свежим запахом сворованного из колхозного стога сена (за что и поплатилась, на мне пришлось прижигать сигаретой клеща, благо обнаружен он был вовремя – как никак “медовый месяц”). Когда лень чуть отступала, я шла собирать “длинную траву”, которую Орлик деликатно с’едал, иногда слегка пофыркивая. Услышав вдалеке чужие голоса, он начинал раскачивать телегу, я слезала с нее, подходила к дереву, между мной и незнакомцами оказывалась телега и переступающий копытами конь . Изредка он о чем-то задумывался и клал голову мне на плечо. Деревенские считали его недостатком “нелегчанность” – из-за этого он реагировал на самое отдаленное ржание кобылиц. Когда я одна в телеге ехала домой, только какие-то сверхестественные силы уберегли меня – никаким натягиванием вожжей и “тпру!” я не могла удержать его от бросков то в одну, то в другую сторону.

В хозяйстве было еще полкоровы(вторая половина была соседская). Но это уже воспоминание не из приятных. Корова была неухоженная “первотелка”, когда мне приходилось ее доить, мы обе плакали, такая несчастная она была.

Были еще важные гуси, которых мы так и не решились съесть. В сараюшке за прегородкой жило и оживленно плодилось семейство кроликов, с которыми мне было запрещено знакомиться, чтоб не отказалась потом их есть. Впрочем, и их отдали соседям в надежде на быстрый отъезд.

К моей большой радости, две гадюки (у одной из них было рожистое воспаление), жившие в третьей комнате, выздоровели и были выпущены в лес на свободу, так что по квартире я могла передвигаться без страха, хотя где-то гнездилась мысль:”А вдруг им здесь так понравилось, что они захотят вернуться.”

...Что же было там такое, что несмотря на всю экзотику, наличие печи и неограниченного количества дров, гнало меня из этой белорусской деревни?